И помнит мир спасенный
В водовороте войны, с его переплетениями людских судеб, рядом с жутким дыханием смерти было место героизму и подвигу. Причем, то, что мы сегодня осознаем героическим, было буднями военного лихолетья.
Слушая воспоминания ветеранов Великой Отечественной, удивляешься тому, с какой будничностью они рассказывают об этом.
Вот небольшой эпизод войны, о котором довелось услышать.Знаменитая Висло-Одерская операция. Советские войска, подавляя бешеное сопротивление фашистов, освобождают Польшу. Передовой отряд наших врывается в небольшой польский городок. Немецкие солдаты, а их здесь осталось немного, бешено сопротивляются. Идет перестрелка на главной площади, на которой возвышается красивый средневековый костел. Наши бойцы, а их с десяток, ворвались в костел и заняли оборону. К ним выходит встревоженный ксендз.
- Немцы заминировали костел, - почему-то говорит он почти шепотом. – Один Езус Христос спасет дом Божий.
Побледневшие губы говорившего нервно подрагивают. Бойцы приумолкли. Младший сержант Сергей Васнецов выглянул из двери костела наружу, прислушался. Слышны автоматные очереди, по площади стелется черный удушливый дым от какого-то горящего здания. О фасад костела шлепают пули, осыпая штукатурку. Иногда раздавался звон и с фасада сыпались осколки цветных витражей.
Выходить из здания опасно – вмиг пострелят фашисты, засевшие на другой стороне центральной городской площади, которая простреливается со всех сторон. Тучи затянули небосвод, и подул холодный ветер. В воздухе уже пахло весной, но было еще холодно и голые ветви деревьев, растущих по периметру площади, словно тянулись к небу с какой-то немой просьбой.
Вся картина казалась какой-то нереальной, словно привидевшейся во сне. И эти непривычные по виду дома, обступившие площадь, и это свинцовое небо, холодный пронизывающий ветер были чужими ему, белорусскому пареньку.Сергей поежился, запахивая шинель и опасливо выглядывая в дверной проем. И вдруг он увидел недалеко от угла здания какой-то еле заметный огонек, быстро приближавшийся к зданию. «Бикфордов шнур», - догадался Васнецов. Если здание взлетит на воздух, то похоронит под своими обломками и его, и бойцов, спрятавшихся в костеле. Сердце похолодело. Сергей не новичок на фронте и не раз бывал и не в таких переделках, но и сейчас опасность была реальной. Время на раздумье не было – нужно действовать. Среди бойцов, спрятавшихся в костеле, он - старший по званию, так что только ему решать, как поступить в этой ситуации. И Сергей сделал то, что, как он сам понимал, должен был.
Сгруппировавшись, он выбежал из двери костела, сжимая в руке саперную лопатку, и бросился к злобно светящемуся огоньку, символизирующему смерть и разрушение. Равнодушные пули свистели по сторонам, но младший сержант не обращал на них внимания, словно это были назойливые мухи. Васнецов в прыжке перерубил шнур и затих.
Почему-то вокруг было тихо. То ли он уже умер, то ли больше не слышал выстрелов, совсем еще недавно гулким эхом отражавшихся от стен костела. Сергей прислушался. Тихо, лишь только ветер завывает над ухом. Младший сержант осторожно приподнялся, приглядываясь к противоположной стороне площади, только теперь услышал далекое гудение какого-то автомобиля. Видимо, немцы убрались восвояси.
Сергей оглянулся на костел. Тот стоял как прежде, величественно возвышаясь, упирался крестами в низкое хмурое небо. Из двери костела стали осторожно выходить бойцы. Васнецов встал на ноги и стал отряхивать шинель – еще пригодится. Он смущенно оглянулся на солдат – ведь, выходит, ползал перед ними на брюхе. К нему подбежал друг ефрейтор Каблуков, порывисто обнял.
- Серега! - тискал он Васнецова в объятиях. – Ты герой! И нас спас и костел. Вон ксендз бежит тебя благодарить.
Действительно, подбежал ксендз и начал что-то лопотать по-польски, но потом перешел на ломаный русский:
- Спасибо! Не забудем! Вы рука Господа!
Послышался шум подъезжающей машины. Васнецов обернулся и увидел ротного - старшего лейтенанта Торпачева, который, примостившись на подножке, что-то втолковывал водители полуторки. Полуторка остановилась, и из кузова стали спрыгивать бойцы. Сергей их узнал – из соседнего взвода.
- Что с попами обнимаешься, - весело закричал старший лейтенант, спрыгнув с подножки.
Васнецов только махнул рукой.
- Перекурить, - распорядился Торпачев, - и двинем дальше. Разведка сообщила, что немцы закрепились в соседнем городке. Будем проводить разведку боем. Васнецов, собери остатки своего взвода – будешь за старшего. Твоего командира взвода ранило в голову. Не знаю, будет ли жив…
…Вихрь военных событий закружил младшего сержанта. И были тяжелые бои на Одере, где Васнецова тяжело ранило. И была радость Победы, которую младший сержант встречал в госпитале. Ну и праздник был! Как тогда говорили, ходячие раненые высыпали из здания госпиталя и кричали сколько было сил. Лежачие раненые, которые не могли встать, подпрыгивали на кроватях.
Наконец-то пришел конец этой кровавой и страшной войны, унесшей столько человеческих жизней. Поэтому люди, побывавшие в ее водовороте, и смеялись и плакали, вспоминая тех, кому не суждено было узнать радость победы.
Шли годы. Ветеран Великой Отечественной войны Сергей Тимофеевич Васнецов, потрудившись почти три десятка лет на стройке бригадиром каменщиков, вышел на пенсию. Ему всегда было отрадно думать, что за свою жизнь он построил больше, чем разрушил. Жена его Татьяна Борисовна, в прошлом году скончалась. Дети давно уже покинули отчий дом. Так что одна у него была отрада – встречи с однополчанами. Правда, все меньше их, прошедших горнило войны, оставалось.
На одной из встреч с однополчанами он в который раз встретил своего ротного. На этот раз полковник в отставке Михаил Семенович Торпачев, направился прямо к нему.
- Поздравляю!
- С чем? – удивился Васнецов.
- Кроме твоих фронтовых наград у тебя теперь есть еще почетное звание.
Сергей Тимофеевич очень удивился, когда его бывший ротный рассказал, что в одном небольшом польском городишке его, Васнецова, записали в почетные граждане.
- За что?
- Забыл, - улыбается Торпачев, - как ты костел от взрыва спас!
Оказалось, что Михаила Семеновича пригласили в гости польские ветераны. Побывал он и в том небольшом польском городишке, который освобождала его рота. Старенький ксендз и рассказал ему историю со спасением от взрыва местного костела, построенного еще в 16 веке. И назвал его, Васнецова, звание, имя и фамилию. Мол, мы этого младшего сержанта признали почетным гражданином своего города.
- А я ему говорю, - улыбается Торпачев, - так я ж его знаю! Это мой Васнецов со второго взвода. Словом, ксендз приглашает тебя в гости. Говорил мне, что молится за тебя каждый день. И так обрадовался, когда узнал, что ты остался жив, мол, Езус Христос его хранит.